Опустошенная ордынским нашествием русская земля в политическом отношении была включена в огромный исторический мир, простиравшийся от Тихого Океана до Средиземного Моря. Гигантский размах этого мира наглядно рисуется составом великих монгольских курултаев XIII века. В этих курултаях участвовали (помимо монгольских князей средней, северной и восточной Азии) русские великие князья, грузинские и армянские цари, иконийские (сельджукские) султаны, кирманские и моссульские атабеки и прочие. К центру монгольской власти – Каракоруму, должны были тянуться люди из разных концов материка по административным, торговым и тому подобным делам.
В первые годы ордынского владычества Батый вызывал к себе всех русских князей, которые должны были засвидетельствовать ему свою покорность и из его рук получить ярлык на княжество. В дальнейшем был установлен строгий порядок, по которому русские князья и митрополиты должны были являться в Орду в случае воцарения нового хана, и он давал ярлыки всем князьям на их княжества, а митрополиту – на митрополию. Поэтому в течение почти двух столетий русские князья и митрополиты вынуждены были «ходить в Орду».
Ипатьевская летопись сообщила, что в 1243 году, когда, что Батый «воротился есть из Оугорь» (Венгрии), великий князь Ярослав Всеволодович первым из русских правителей прибыл в ставку монгольского хана за ярлыком на княжение. В Новгородской летописи имеется рассказ об этой поездке князя Ярослава в Орду: «Великий князь Ярослав поехал в татары к Батыеви, а сына своего Константина посла в Канови (Хара-Хорин). Батый же почти Ярослава великого честью и мужи его и отпусти и рек ему: «Ярославе. Буди ты старшей всем князем в Русском языце». Ярослав же возвратился в свою землю с великой честью». Но монголы не удовлетворились посещением Каракорума Константином а не Ярославом Всеволодовичем, и потребовали приезда самого Великого князя.
Ярослав приехал в Орду в 1246 году, в то время, когда после смерти хана Угедея в ней правила его жена Туракиня. Он присутствовал на Великом курултае, где собравшиеся в Орде ханы и князья избирали Кагана (Великого хана) из числа потомков Чингисхана. Под давлением Туракини выбор пал на сына умершего – Гаюка, которого объявили Великим ханом 25 августа 1246 года.
После возведения Гаюка на престол Ярослав Всеволодович был отпущен домой. Но ему не суждено было увидеть Руси. По словам русских летописей, князь был отравлен в Орде и умер через неделю после выезда оттуда 30 сентября 1246 года. Плано Карпини, заставший в ханской ставке Ярослава Всеволодовича, так описывает кончину Великого князя: «В то же время умер Ярослав, бывший великим князем в некоей части Руссии, которая называется Суздаль. Он только что был приглашен к матери императора (Туракине), которая, как бы в знак почета, дала ему есть и пить из собственной руки; и он вернулся в свое помещение, тотчас же занедужил и умер спустя семь дней, и все тело его удивительным образом посинело. Поэтому все верили, что его там опоили, чтобы свободнее и окончательнее завладеть его землею. И доказательством этому служит то, что мать императора, без ведома бывших там его людей, поспешно отправила гонца в Руссию к его сыну Александру, чтобы тот явился к ней, так как она хочет подарить ему землю отца. Тот не пожелал поехать, а остался, и тем временем она посылала грамоты, чтобы он явился для получения земли своего отца. Однако все верили, что если он явится, она умертвит его или даже подвергнет вечному плену».
Вообще, по свидетельствам современников, положение русских князей в Орде было унизительным и опасным, условия жизни их и свиты в непривычном кочевом быту были очень тяжелыми. «Они посылают также за государями земель, – писал Плано Карпини, – чтобы те явились к ним без промедления, а когда они придут, то не получают никакого должного почета, а считаются наряду с другими презренными личностями. Для некоторых они находят случай, чтобы их убить ...иным же позволяют вернуться, чтобы привлечь других, некоторых они губят также напитком или ядом».
За первые сто первых лет татарского господства из-за перенесенных лишений и волнений в Орде умерли, по-видимому, своей смертью, шесть русских князей. Более десяти князей в орде было убито по прямому приказанию хана, поскольку в начальный период ханская власть стремилась уничтожить политическую верхушку русских княжеств. Убивая всех сильных и непокорных князей, ордынцы стремились сломить и обезглавить всякое сопротивление и парализовать политическую жизнь Руси. Такие жестокие меры входили в завоевательную политику Монгольской империи. Плано Карпини писал по этому поводу: «…их замысел заключается в том, чтобы им одним господствовать на земле, поэтому они выискивают случаи против знатных лиц, чтобы убить их». Ханы иногда держали при себе русских князей годами, особенно в первые годы монгольского владычества, когда многие из князей должны были отправиться в Каракорум на поклон к Великому хану. Постоянно же русские князья проводили в Орде один или два года, при этом не менее полугода занимала дорога.
Вызванные в Орду князья никогда не были спокойны за свою жизнь. Поэтому, отправляясь к хану, они оставляли завещания, а с собой в путешествие брали священника или Святые Дары.
По описанию Гильом де Рубрука, посещавшего в то время Каракорум, путешествие туда, длившееся несколько месяцев, было очень тяжелым – верхом на лошадях, с ночевками у костра на войлоке. «Нет числа нашим страданиям, – пишет он, – сколько мы страдали во время пути от голода, холода и усталости». Плано Каприни, так описывает свой путь в Орду: «…мы въехали в землю Кангитов, в которой в очень многих местах ощущается сильная скудость в воде, даже и население ее немногочисленно из-за недостатка в воде. Поэтому люди князя Русского, Ярослава, ехавшие к нему, (Великому хану) в татарскую землю, в большом количестве умерли в этой пустыне. В этой земле … мы нашли многочисленные головы и кости мертвых людей, лежащие на земле подобно навозу».
Летопись обычно отмечала благополучный приход князя из Орды на и его радостную встречу на родине. Часто князья и их приближенные подвергались в Орде грабежу, о чем, в частности, упоминается в житии преподобного Сергия Радонежского, отец которого, богатый ростовский боярин Кирилл, обнищал вследствие частых поездок с Ростовским князем в Орду, где их грабили.
Плано Карпини так описывал свое возвращение в Киев: «Приехали же мы туда за пятнадцать дней до праздника блаженного Иоанна Крестителя. Киевляне же, узнав о нашем прибытии, все радостно вышли нам навстречу, именно они поздравляли нас, как будто мы восстали от мертвых».
Комментарии
RSS лента комментариев этой записи