2014 год был ознаменован 120-летием со дня рождения Николая Алексеевича Раевского известного писателя, пушкиноведа, ученого исследователя, переводчика, члена Союза писателей, Заслуженного работника культуры Казахской ССР.
Своими книгами «Если заговорят портреты», «Портреты заговорили», «Друг Пушкина Павел Воинович Нащекин» и др., созданными и изданными именно в Алма-Ате он сделал Алма-Ату на карте пушкиноведения еще одним местом новых открытий о жизни и окружении А.С.Пушкина и навсегда соединил Пушкинский Дом в Ленинграде (Санкт-Петербурге) с Алма-Атой.(Алматы). Находки Н.Раевского в Словении в замке Бродзяны, дневниковые записи Долли (внучки Кутузова, графини Дарьи Фикельмон) и письма к ней А.Пушкина раскрыли научному миру и огромной читательской аудитории новые подробности о жизни и смерти Поэта.. Ставшая бестселлером, переиздаваемая в Казахстане шесть раз, общим тиражом около 2 миллионов экземпляров уникальная книга «Портреты заговорили» и сегодня, отмечая свое 40- летие, остается востребованным раритетом. Стотысячным тиражом издательством «Жазушы» были опубликованы и лирические повести Н.А.Раевского «Джафар и Джан» и «Последняя любовь поэта». В оригинале и в переводе на казахский, чешский, английский языки они тоже несколько раз переиздавались в Казахстане и за рубежом.
Интерес к жизни и творчеству Н.А.Раевского в Казахстане не угасает до сих пор. Два удивительных фильма известных казахстанских режиссеров-документалистов В.Татенко «Портрет с кометой и Пушкиным» и А.Головинского «Письма живого человека» сохранили для нас уникальные кадры, на которых 94 летний писатель рассказывает о себе и о времени». Н.иколая.Раевского изучают, о нем, пишут. Это и известный очерк Л.Варшавской «Николай Раевский: Пушкин и ничего, кроме Пушкина», в котором в канве биографии Николая Алексеевича, опубликованы два его письма, об одном из которых автор говорит: «Документ - необычный. Хотя бы потому, что в нем переплетаются понятия, факты и обстоятельства самые, казалось бы, несовместные: военный трибунал и - сокровища Пушкинского Дома, раритеты графских усадеб, где сплошь реликвии, и - строго по реестру: "Гражданин Директор", предстоящая неизвестность, а то и смерть и - забота о судьбе бесценных материалов, связанных с поэтом. Это письмо редчайшее свидетельство высоты духа и благородства…»
И мой очерк «Заговорившие портреты», на который сегодня ссылается пять электронных энциклопедий, публикации статей в казахстанских газетах и журналах, эссе «Три имени судьбой соединив», соединяя во времени, судьбы трех главных героев – Аллма-Аты – Н. Раевского, А.Пушкина… Это публикация Владимира Татенко и Александра Соколова алма-атинских воспоминаний Николая Алексеевича «Возвращение» в журнале «Простор», где подробно рассказывается о том, как непросто и нелегко возвращался Н.Раевский на Родину.
В начале этого повествования Николай Алексеевич рассказывает о своем близком знакомом священнике Пражского прихода архимандрите отце Исаакии, в миру дроздовце капитане Виноградове: «Судьба этого человека необычна даже для нашего необыкновенного времени. Перед началом Первой мировой войны он был в Москве студентом Духовной Академии и готовился принять монашеский сан. Однако с объявлением войны поступил в военное училище. Первую мировую войну и всю Гражданскую, был начальником пулеметной команды одного из Дроздовских полков. После краха белого движения он уехал в Париж, прошел там курс Русской Духовной Академии, принял монашество и вернулся к нам, в Прагу, уже в качестве иеромонаха, вскоре получившего сан архимандрита.
Заключение он отбывал в Караганде, после окончания пятилетнего срока некоторое время священствовал в Алма-Ате, затем получил приход в одном из городов центральной России...В этом небольшом городе популярность отца Исаакия была велика, верующие считали, что он прозорливец».
Мне удалось найти фотографию, где отец Исаакий вместе с Николаем Алексеевичем в Праге на свадьбе у Ольги Крейчи – молодой поэтессы, в которую Н.Раевский был влюблен. А о благородстве влюбленного в юную даму мужчины и неизвестных нюансах найденных в Праге дневников поведал мне в личной переписке профессор Пражского университета, доктор филологии Владимир Иванович Крестовский: «Раевского я знал лично, т.к. я учился в русской гимназии в Праге, куда он часто заходил на студенческие вечеринки. Но была еще и другая причина. Он был сильно влюблен в гимназистку Олю Крейчи, с которой он занимался французским языком. Она была и причиной, почему он в 1945 году не уехал из Праги, где был уже на третий день арестован КГБ (НКВД – Р.А.). Люди, у которых хранились рукописи Николая Алексеевича уезжали навсегда во Францию, и сказали мне о пакетах. Я их, конечно, взял, принес домой, открыл. Это был целый клад. Там было 12 толстых тетрадей дневников, 30фотографий разных времен, рассказы, письма. Дневники он вёл с 1920 г. Карпухин был в Праге и принёс мне свою книгу, а я ему дал перепечатанные дневники Раевского. Оригинал я дал "Пушкинскому фонду" в Праге».
Все свои пушкиноведческие исследования Николай Раевский публиковал в журнале «Простор». Здесь же вышли сначала журнальные варианты его знаменитых книг. Именно в «Просторе» Олег Карпухин, еще при жизни Николая Алексеевича начал публиковать со своими комментариями военную прозу Н.Раевского, которая сегодня признана одной из лучших в эмиграции русского зарубежья 20-30-х годов. Эти публикации О.Карпухин и объединил в книге «Неизвестный Раевский». Сейчас в журнале «Простор» готовится к публикации до сих пор неизвестное исследование Н.Раевского «Опасная тетрадь», с моим предисловием Оно досталось мне от А.Л.Жовтиса.. Это исследование уникального рукописного издания, хранящегося в Национальной библиотеке РК - «Тетрадь Пятковского», где читателя ждет возвращение в волнующие пушкинские годы восстания декабристов, поиски, рассуждения и выводы кропотливого исследователя.
К сожалению, Николай Раевский известен больше как писатель, пушкиновед. Но, как и всю свою насыщенную жизнь, в Казахстане он тоже продолжал, не взирая на возраст, и научную деятельность, и применил свой незаурядный талант переводчика. Среди фондов Центрального государственного архива научно-технической документации РК в г. Алматы находится фонд «Институт клинической и экспериментальной хирургии, где в контрольном списке сотрудников Института за 1963 г. значится: Раевский Николай Алексеевич, 1894 г. рождения, беспартийный, биолог, окончивший французский институт и Карлов университет в Праге в 1930 г., владеющий четырьмя европейскими языками, работает старшим лаборантом с 1961 г. Николаю Алексеевичу в тот момент 69 лет, он пенсионер.
Из рассказа коллега Николая Алексеевича Елена Давыдовна Прицкер, проработавшая в Институте с 1971 г. по 1990 г., Раевский появился в Институте не случайно. С ним в г. Минусинске познакомился А. Н. Сызганов и пригласил его на работу. Н.Раевский принадлежал к тому типу людей, которые для директора Института Александра Николаевича Сызганова, были ценной находкой: фундаментальное образование, широкий круг интересов, аналитический подход к изучаемым проблемам, не иссекаемая энергия, желание докопаться до сути, потрясающее трудолюбие.
В 1965 году на заседании расширенного Пленума правления общества хирургов было принято решении о создании музея по истории хирургии. Это было накануне юбилея Октябрьской революции. Создание музея оказывалось как никогда кстати. Открыли его 21 октября 1967 года, за две недели до юбилея. Вот что пишет о своей деятельности (в опубликованной переписке своей знакомой по Минусинску Тамаре Милютиной – Р.А.) сам Николай Алексеевич: «29 октября 1961. Алма-Ата. [...] Продолжаю в Институте составлять библиографию (иностранную) щитовидной железы. Уже около 4500 карточек. [...] 26 февраля 1962. [...]Напряженно работаю в Институте над огромной библиографией, которая мне поручена, а дома все время занят литературными и научными делами».
В 1966 г. Н. А. Раевский дважды выезжал в командировки, чтобы собрать материал для составления «Очерков по истории хирургии в Казахстане» и сбора материалов для музея. В июне – в Ленинград, в библиотеку им. Салтыкова-Щедрина, в августе – в Караганду. Командировка в Ленинград продолжалась месяц. И кроме огромной кропотливой работы по изучению дореволюционных источников развития хирургии в Казахстане, Н.Раевский деятельно занимается пушкиноведческими исследованиями. И снова из переписки с Тамарой Милютиной: « IX. 1967. «<...>Своим месячным пребыванием в Ленинграде я доволен, но только с деловой стороны. Собрал довольно много материала для “Очерков по истории хирургии в Казахстане”, которые я, считается, редактирую, а фактически сильно дополняю и перерабатываю, так как товарищи, главные хирурги областей, несомненно, хорошо оперируют, но, к сожалению, за малыми исключениями очень плохо пишут и, кроме того, имеют очень слабое представление о дореволюционном состоянии отечественной медицины. Большую вступительную статью мне было поручено написать самостоятельно. Собственно говоря, довольно необычное поручение, но к необычным поручениям я в жизни привык… ... Наряду со сбором исторических материалов, я много работал в Пушкинском Доме, так как подготовляю расширенное и дополненное издание моей пушкинской книжки, которое, быть может, состоится. Благодаря ряду счастливых обстоятельств, мне удалось получить немало новых, частично весьма интересных материалов, в том числе неизвестный портрет Долли Фикельмон того времени, когда она встретилась с Пушкиным (1833 г.)».
К сожалению, в имеющихся в ЦГА НТД документах не отражена степень участия Николая Алексеевича в создании музея, но исследовательский поиск продолжается и сегодня. А вот об участии Н.Раевского в создании очерков, кроме писем, красноречиво повествует само их издание. Держу в руках второй его выпуск - книгу из личной библиотеки Софиевых, (подаренную мне на мероприятии в честь 120-летия со дня рождения Н.А Раевского известной поэтессой, прозаиком и переводчиком Надеждой Черновой - последней супруги Игоря Софиева – Р. А.). Даже при просмотре только «Содержания» видно, какую огромную работу проделал Николай Алексеевич. Описывая сложность работы над темой, он отмечает: «По Казахстану самая полная сводка за дореволюционный период составлена В.О.Гребенщиковым, где приводится 182 работы. Среди них несколько статей на казахском языке, напечатанных арабским шрифтом». Очерк Н. Раевского необычайно интересен. Кроме анализа развития хирургической помощи в нескольких областях республики он, основываясь на личных воспоминаниях И.У.Уразакова, составляет с ним совместный труд «Народная медицина Казахстана». В этой работе Николай Алексеевич ссылается на статьи более тридцати авторов, начиная с самой ранней публикации Н.П.Рычкова в 1772 году, воспоминания врача Горного кадетского корпуса Саввы Большого, труды генерал-майора Броневского, Алексея Ираклиевича Левшина, одного из основателей Русского Географического общества, и многих других. В «Очерке» дан подробный обзор применяемых в дореволюционном Казахстане методов лечения, медикаментов растительного и животного происхождения, а также известных некогда народных методов хирургического вмешательства, характеристики различных категорий врачевателей.
В ИЭХ Николай Алексеевич составил обширную библиографию работ по щитовидной железе на восьми иностранных языках, и выполнял переводы научных статей с французского, английского, чешского и других языков по разным разделам медицины. Осуществляя идею Александра Николаевича Сызганова, Н. Раевский создал музей по истории хирургии Казахстана. Какое-то время он официально исполнял обязанности заведующего музеем. За годы работы Раевского справочный аппарат библиотеки Института значительно расширился. Известно, что писатель принимал активное участие и в его разработке. Из Института Н.А.Раевский уволился в 1976 году в возрасте 82 лет, но вовсе не для того, чтобы наслаждаться заслуженным отдыхом. Впереди были ещё 12 лет жизни, заполненных исследованиями, литературоведческой и творческой работой, признанием благодарных читателей.
В одном из дневников в сентябре 1939 года Николай Раевский записал: «Не повезло нашему поколению — все время история, а для биографии нет места. Предлагаю новый лозунг: довольно истории, дать биографию!...» И он явил миру свою Биографию - необычной, подчас, трагичной судьбы, в которой было множество знаменательных встреч, событий, увлечений, но которая была освещена удивительной страстью – любовью к Пушкину!